ФАНТАЗИИ ОФИСНОЙ МЫШКИ - Страница 22

Я удивленно обернулась. За моей спиной стояла Лариса Ивановна. Лицо ее горело праведным негодованием.

Я почувствовала, что земля буквально уходит у меня из-под ног.

— В чем это я вам признавалась? — спросила я свою начальницу, с трудом справившись с голосом.

— Во время обеда в бистро «Мурена» гражданка Комарова сообщила мне… — зачастила Лариса, как будто озвучивала хорошо вызубренный текст, — сообщила мне, что лично присутствовала при ссоре между гражданином Мельниковым и пострадавшим… Ильей Артуровичем Меликхановым!

Должна признаться, я почувствовала облегчение. Так вот о чем они! А я-то испугалась…

— Хорошо излагаете! — одобрил майор. — Вы раньше в милиции не служили?

— Нет, к сожалению! — Лариса глубоко вздохнула и потерла двумя пальцами переносицу. Значит, она здорово нервничает! А с виду кажется такой спокойной…

— Все еще можно поправить! — с этими словами майор повернулся ко мне и неодобрительно проговорил: — Ну что же, вы и теперь ничего не хотите нам сообщить?

— Ну… я слышала, как они ссорились… — призналась я, недоуменно глядя на майора. — А какое это имеет значение?

— Самое прямое! — Синицын перевел взгляд с меня на Ларису: — Не правда ли, Лариса Ивановна? Эта ссора показывает нам очевидный мотив убийства!

— Мотив? — переспросила я. — Да если бы все, кто с кем-то поссорится, тут же убивали своих… собеседников, на всей земле сейчас было бы пусто, как в Антарктиде!

— Не скажите! — Майор постучал согнутым пальцем по столу. — Ссора ссоре рознь! Какая причина была у той ссоры? Может быть, вы нам все-таки расскажете?

— Понятия не имею! Я случайно услышала… только и поняла, что они препираются…

— А вот Лариса Ивановна с ваших слов говорила совсем другое! — И он взглянул на Ларису, как дирижер на музыканта, который должен начать соло.

— Во время обеда в бистро «Мурена» гражданка Комарова… — затараторила Лариса, но, увидев недовольство на лице майора, опустила предисловие и перешла к делу: — Она сказала, что причиной ссоры послужил кредит, выданный банком компании «Астролябия».

— Поясните мне, как человеку, далекому от специфики вашего банковского дела! — попросил майор, причем на лице у него было написано, что все он отлично понимает, а пояснений требует исключительно для протокола.

— Дело в том… — начала Лариса с явным удовольствием, — дело в том, что выдача кредита в значительной степени зависит от решения управляющего…

— Ну, это уж как водится! — Синицын понимающе усмехнулся.

— Гражданин Мельников… управляющий нашим отделением банка всегда лично принимал решения относительно наиболее крупных кредитов. И вполне возможно, что на это решение могли повлиять… не только интересы банка.

— Короче — речь об откате! — Ухмылка на лице Синицына стала еще шире, и он снова повернулся ко мне: — А вы говорите — нет мотива!

— Я не знаю… — забормотала я. — Я не уверена… может быть, мне послышалось про «Астролябию»… во всяком случае, это только предположение…

— Может быть, это и предположение, — неожиданно согласился со мной майор, — но вот то, что рассказала нам Лариса Ивановна, — далеко не предположение!

И тут Лариса Ивановна рассказала душераздирающую историю.

Оказывается, Антон Степанович позвонил ей и попросил зайти к нему с материалами по фирме «Астролябия».

«Точно так же, как мне!» — подумала я и едва удержалась, чтобы не произнести это вслух.

Лариса приготовила документы, поднялась на четвертый этаж, подошла к бывшей переговорной, которую Антон Степанович превратил в свой кабинет, постучала и, не дождавшись ответа, толкнула дверь…

— Та картина, которую я застала в кабинете, до сих пор стоит перед моими глазами! — воскликнула Лариса Ивановна с интонациями провинциальной актрисы. Но я слушала ее затаив дыхание — меня-то по вполне понятной причине очень волновало, что увидела эта стерва. Что, если она увидела там меня?

— На полу посреди переговорной лежало тело пострадавшего… тело Ильи Артуровича Меликханова, а над ним склонился гражданин Мельников. И руки его были в крови пострадавшего!

— Я попрошу вас придерживаться фактов, — майор Синицын едва заметно поморщился. — Вы не могли знать, чья кровь на руках гражданина Мельникова.

— Извините… его руки были в крови. Но голова пострадавшего была окровавлена, поэтому я предположила…

— А вот этого не надо! — снова перебил ее майор. — Заниматься предположениями — не наше с вами дело. Наше дело — придерживаться фактов.

— Извините… в первый момент я не поняла, что происходит, точнее, просто не поверила своим глазам, и вошла в переговорную…

Лариса вошла в кабинет, разглядела представшую перед ней ужасную картину и дико закричала.

Антон Степанович поднялся от тела Меликханова, повернулся к Ларисе и шагнул к ней, вероятно собираясь заставить ее замолчать. Выглядел он при этом устрашающе — окровавленные руки, дикое выражение лица… в общем, самый настоящий маньяк-убийца из американского фильма ужасов.

Лариса попятилась, не сводя расширенных от страха глаз с начальника.

Он продолжал надвигаться на нее, повторяя:

— Да замолчи ты, наконец!

Но Лариса и не думала молчать — напротив, она еще прибавила громкости.

Тогда он подскочил к ней, выхватил из рук папку с документами и с размаху опустил эту папку на Ларисину голову. Как будто хотел прихлопнуть надоедливую муху.

— Наверняка он и меня собирался убить! — воскликнула Лариса.