ФАНТАЗИИ ОФИСНОЙ МЫШКИ - Страница 24

Впрочем, я никуда и не собиралась.

Поскольку меня допросили самую первую, то есть после Ларисы Ивановны, то делать мне на работе было нечего — не трудиться же, в самом деле! Какая уж тут работа, когда босс убит, а его зам подозревается в этом самом убийстве. А моя непосредственная начальница — главный свидетель.

Труп Меликханова увезли, а я решила, что сил моих больше нет находиться в этом вертепе, именуемом банком, и пошла домой, отпросившись у синеглазого майора Синицына.

В голове был полный сумбур, мысли разбредались, да и было-то их немного. В основном всю душу заполняла радость от того, что милиция меня не подозревает в убийстве.

В метро народу было немного, все же не час пик, однако сидячие места все были заняты, и я пристроилась в уголке, держась за поручень. Чуть в стороне мужчина читал газету. Поезд разогнался между станциями и вдруг затормозил резко, мужчина не удержался на ногах, повалился на меня, инстинктивно схватил за плечи и едва ли не приник щекой. Я привычно сжалась, ожидая приступа ужаса и паники, однако обычной реакции не последовало. Ну, не слишком приятно, конечно, когда тебя хватает посторонний тип, но пережить можно.

Некогда было удивляться по этому поводу, потому что настало время выходить.

Хорошо бы, думала я, чтобы сестры с ее муженьком не было дома, мне просто необходимо отдохнуть в тишине.

Но не тут-то было. Еще на лестнице я услышала звук работающего электрического прибора. В прихожей на полу валялись какие-то досочки и чурочки, пахло паленым. Из кухни раздавалось гудение, как будто бормашина работала.

— Что у нас происходит? — гаркнула я на всю квартиру.

— Женька, а ты чего так рано? — спросила Тинка, выглянув из своей комнаты, и, не дождавшись ответа, ввела меня в курс дела.

На Гену внезапно напал приступ вдохновения, впрочем, это я и сама поняла. Открывается новый центр по продаже мобильных телефонов, у них вскоре будет рекламная акция, и сейчас идет конкурс на лучший рекламный макет.

— И представляешь, этот сундук не придумал ничего лучше, чем выпилить из фанеры огромный мобильный телефон! — говорила Тинка вполголоса.

— Да уж, — согласилась я, — как-то это все допотопно, как при царе Горохе.

Но сестра все равно услыхала и явилась на защиту своего ненаглядного муженька.

— Вы ничего не понимаете! — заорала она, перекрывая шум. — Гена работает только с натуральными материалами! Это очень важно! Это его право как художника! Он так видит макет!

Я подумала, что вряд ли Генкино видение совпадет с видением заказчиков рекламного макета, и предсказать судьбу фанерного телефона нетрудно: он будет пылиться у нас в квартире.

Заглянув на кухню, я увидела, что Генка полулежит на полу и орудует электрическим лобзиком. Размеры макета привели меня в ужас. Этакую махину никуда не втиснешь — ни в стенной шкаф, ни на антресоли. На балкон? Но там и так уже валяются шины от Генкиного автомобиля, который он разбил в прошлом году в хлам. И шины почти новые, так что ему жалко их выбросить. А скорей всего просто лень.

Хотелось есть, чтобы протиснуться мимо Генки, я нечаянно пихнула его в бок дверью.

— Куда прешься? — заорал он, выключив лобзик. — Не видишь, человек работает?

Раньше в таких случаях я молча прикрывала дверь и уходила, проглатывая обиду. Но сегодня настроение было совсем другое, усталость и чувство голода трансформировались в злость.

— Дай пройти! — крикнула я. — Ишь, развалился посреди дороги, как боров!

— Обойдешься, — ухмыльнулся Генка, не тронувшись с места.

Я топнула ногой, от этого из пирамиды Хеопса, стоящей на буфете, вывалился очередной коробок и шлепнулся Генке на голову.

— Ты чего это в такую рань? — полюбопытствовал он, отбросив коробок. — Тебя с работы уволили?

— Не твое дело, — ответила я, — собирай живо свои деревяшки, я есть хочу.

Генка поглядел нагло, потом, не вставая с пола, протянул руку к плите, не глядя запустил руку в сковородку и вытащил из нее голубец. Откусил и стал жевать у меня на глазах. Я проглотила голодную слюну: обожаю мамины голубцы, а тут еще с утра не евши. Мать тоже хороша, готовит то голубцы, то котлеты, то блинчики с мясом! Этот троглодит и таскает их прямо со сковородки. Делала бы рагу или бефстроганов какой-нибудь! Хотя с Генки станется, он и мясо из борща руками вытащит!

Генка ощутимо сглотнул, прислушался к себе и нагнулся за лобзиком. Я подавила желание пнуть его в увесистый зад, хлопнула дверью и увидела через стекло, как с пирамиды Хеопса на Генку дождем посыпались спичечные коробки. Жаль, что не кирпичи!

— Что, съела? — ехидно спросила Тинка.

Казалось бы, она терпеть не может Генку, все время с ним ругается, и с матерью тоже у нее плохие отношения. Что ей стоит поддержать меня хоть иногда? Если бы мы все трое объединились, возможно, удалось бы приструнить сестру с ее муженьком? Но нет, моя племянница не может преодолеть себя, обязательно ей нужно вставить словечко. Я крутанулась на пятках и ушла в ванную.

Вид лошадиного зада привычно расстроил. Хотелось сейчас принять горячий душ, чтобы смыть с себя всю усталость и нервное напряжение, но как это сделать? Кажется, проклятая половина лошади стала еще больше, разбухает она, что ли? Тут к тому же я вспомнила, что забыла переодеться, и пришлось возвращаться.

Тинки в прихожей уже не было, из кухни доносились голоса.

— Дадут мне когда-нибудь работать или нет? — надрывался Генка. — Ты что, не можешь эту дуру угомонить?

— Успокойся, — говорила сестра, — сам знаешь, какой у нее характер, она всем завидует и злится — типичная старая дева. Мне всю жизнь завидовала, что я красивая, а она — уродина. Все детство мне испоганила — ни погулять, ни в кино сходить, вечно мать с ней сидеть заставляла…