ФАНТАЗИИ ОФИСНОЙ МЫШКИ - Страница 35

— Это у вас радио работало? — осведомился Барсуков, оглядевшись по сторонам.

Сообразив, что Никита Виленович услышал через дверь наши с Карабасом препирательства, я поспешно подтвердила:

— Да, радио, передача «Театр у микрофона».

— Современная пьеса, — с неодобрением произнес завхоз. — То ли дело раньше были спектакли! «Человек с ружьем», «Кремлевские куранты», «Все остается людям»…

— А вы, собственно, по какому вопросу? — довольно невежливо оборвала я эту дискуссию о театральном искусстве.

— А мы, собственно, по вопросу текущего косметического ремонта. По графику подошла очередь вашего кабинета. — Он сверился с какими-то мятыми листками и ткнул в них коротким толстым пальцем с желтым от никотина ногтем. — Окраска стен, замена светильников, ремонт стенных шкафов…

Он осмотрел мой кабинет неодобрительным взглядом и добавил:

— Действительно, очень запущенное помещение! И чистоту в нем не поддерживаете на уровне… — при этом он покосился на залитый кофейной гущей пол.

— Ну, на то есть уборщица… — протянула я, — а ремонт здесь не так давно делали…

— Это не нам с вами решать! — строго проговорил завхоз. — Раз по графику положено — будем ремонтировать!

С этими словами он неспешно проследовал к шкафу, в котором прятался Антон Степанович, и потянулся к дверной ручке:

— Фурнитуру заменить, петли… внутренняя окраска тоже, наверное, потребуется…

— Стойте! — Я коршуном кинулась к шкафу и заслонила его от завхоза. — Не открывайте, у меня там папки грудой сложены, попадают, потом неделю в порядок приводить придется! Да и вас ненароком зашибить могут, а это — производственный травматизм…

— Это нехорошо! — поморщился Барсуков. — Документация должна в аккуратном виде содержаться!

— Хорошо-хорошо, — отмахнулась я. — А как же мне быть? Куда мне перебазироваться на время ремонта? Мне же работать нужно, с меня служебных обязанностей никто не снимал!

Барсуков снова сверился со своими записями и важно сообщил:

— Вам будет предоставлено во временное пользование помещение двадцать шесть дробь четыре!

— Это еще что такое?

— Кладовка дальше по коридору!

— Да вы что? — возмутилась я. — Там же темно и никаких условий для работы…

— Искусственное освещение там имеется, и розетка для подключения компьютера, а насчет всего прочего — ничего не могу поделать. Это же временно! График есть график, так что к завтрашнему дню будьте готовы к переезду.

Он колыхнул огромным животом и медленно проследовал обратно к двери. Там он на мгновение задержался и произнес голосом доброго дядюшки:

— Если хотите — могу вам во временное помещение радиоточку подключить. Будете слушать свой «Театр у микрофона».

Едва дверь за завхозом закрылась, из шкафа выкатился Антон Степанович и возмущенно запыхтел:

— Вот ведь старый жулик!

— Кто? — недоуменно переспросила я. — Что вы так волнуетесь? Выпейте водички!

— Барсуков! — пропыхтел Карабас, наливая в стакан минералку. — Ну вот, опять напьюсь, а ты ведь меня второй раз выводить не станешь, придется до вечера терпеть…

— Не стану, — подтвердила я. — А почему вы считаете Барсукова жуликом?

— Жулик и есть! — Антон Степанович одним духом выпил минералку и с громким стуком отставил стакан. — Думаешь, почему он сейчас с ремонтом завелся?

— По графику… — неуверенно проговорила я.

— Ага, по графику! — передразнил меня Карабас. — Просто он знает, что, раз у нас в банке убийство произошло и следственная бригада работает — непременно будут и хозяйственную деятельность проверять. Так уж заведено. А у него рыльце в пушку. Ты же знаешь — дачу он строит, так все материалы, доски, краски и прочее наверняка через банк оплачивал… вот теперь срочно хочет ремонт провести, чтобы все это свое строительство под ремонт списать.

— Но теперь вам точно придется отсюда выбираться! — подвела я итог дискуссии.

— Это да, — согласился Карабас, — но я, пока сейчас в шкафу сидел, вспомнил один вариант.

— Это радует! — усмехнулась я. — Видимо, экстремальные условия активизируют вашу умственную деятельность. Когда все это благополучно завершится, вам имеет смысл установить в своем кабинете такой же стенной шкаф и обдумывать в нем все наиболее значительные жизненные и служебные вопросы…

— Если, — поправил меня Карабас.

— Что?

— Не «когда все это благополучно завершится», а «если все благополучно завершится». В чем у меня имеются серьезные сомнения.

— Ладно, не будем спорить о формулировках. Лучше расскажите, что за вариант вы придумали в шкафу.

— Понимаешь… — начал он задумчиво, — у меня была тетка… Дарья Семеновна, тетя Даша…

— С чем я вас и поздравляю!

— Не перебивай! Тетка уже пять лет как умерла и похоронена на Богословском кладбище…

— Так что, вы надумали поселиться в фамильном склепе?

— Говорю тебе — не перебивай! Тетя Даша всю свою сознательную жизнь прожила вдвоем с подругой.

— У нее что, нетрадиционная ориентация?

— Ты дашь мне закончить? — Карабас повысил голос. — Подругу ее зовут Марья Семеновна, тетя Маша. Все знакомые их считали сестрами, что неудивительно, учитывая одинаковое отчество. Но на самом деле они вовсе не родственницы, просто когда-то вместе работали на одном заводе и очень подружились, даже жилплощадь сменяли, чтобы жить вместе. Так вот, эта тетя Маша еще жива и очень даже бодра, и она — идеальный вариант. По документам она мне никакая не родственница, значит, милиция не будет меня у нее искать…